День вдохновенияОб удивительной истории любви россиянки Клавдии Новиковой и японца Ясабуро Хачия написано много книг и даже снят фильм.
Ясабуро и Клавдия встретились в 1959 году. Оба уже не молоды. У обоих за плечами – тяжелая жизнь, жестокие испытания, о которых хотелось бы, да невозможно забыть…
Клавдия родом из деревушки в Курской области. Мама умерла рано, отец женился вторично, и чем-то помешала ему малышка – определил к тетке. Та и вырастила. Девушке не было и двадцати, когда по зову партии поехала строить Комсомольск-на-Амуре.
В 1940-м вышла замуж, за две недели до начала войны родила сына. Но когда ее осудили и сослали на Колыму, вернувшийся с войны супруг завел новую семью.
На долю Ясабуро Хачия тоже выпало – врагу не пожелаешь. Хотя уж он-то, сын богатого промышленника, был обречен на счастливую жизнь. Отличное образование, карьерные перспективы… Но началась война, обанкротился и пустился в бега отец. Мать в одиночку поднимала шестерых детей, навалилась бедность. Когда Ясабуро женился на милой, хрупкой, как воробышек, Хисако, друзья дали прагматичный совет: “Поезжайте в Корею!” В японской колонии жизнь, говорили, полегче, экономика развивается.
Глава семьи работал на заводе, родились сын и дочка. Но и в этой семье счастье было недолгим: мальчик скоро умер от болезни, а в августе 1945 года в Корею вошли советские войска. Ясабуро, как и многих японцев, арестовали по подозрению в шпионаже. Срок – десять лет колымских лагерей. С тех пор своей семьи он больше не видел.
Когда японского подданного выпустили из лагеря, его фамилию просто забыли внести в списки отбывающих на родину военнопленных. Возвращаться Ясабуро было некуда, он был уверен, что его жена и дети погибли. И еще он боялся после долгих лет, проведенных в Советском Союзе, возвращаться в Японию, поэтому принял советское гражданство и стал Яковом Ивановичем.
– Мы познакомились на Брянщине, где были на поселении. Я увидела Яшу: нерусское лицо, худющий, забитый, а в глазах такая щемящая тоска, что у меня сердце сжалось от жалости, – вспоминала потом Клавдия Леонидовна. – В начале шестидесятых меня позвала знакомая переехать на Дальний Восток, в поселок Прогресс, и я уехала. Яша писал, что хочет быть со мной, а я отказывалась – боялась, и лишь близкой подруге призналась, что переписываюсь с бывшим военнопленным.
Ясабуро все же приехал. Они поженились и вместе прожили 37 лет. Он стал парикмахером, фотографировал, занимался иглоукалыванием. Вместе с русской женой выращивал помидоры и огурцы, завели козу и пчел. Жили очень скромно, но дружно и спокойно – Яков Иванович даже голоса на жену не повышал. А вот детей им Бог не дал. «Таких мужчин, как мой Яша, в округе больше и не найдешь. Мне женщины завидовали: он не пил, не курил», – так отзывалась о своем муже Клавдия. Они и умереть надеялись в один день. Уже будучи на пенсии и прибаливая, Яков Иванович привез два гроба: разобрал по досточкам, высушил, заново сколотил и затащил на чердак. Но они так и не понадобились.
Когда началась перестройка и железный занавес упал, одна из знакомых семьи рассказала о необычном жителе Прогресса своему родственнику из Приморья, занимавшемуся общим бизнесом с японцами. Японские партнеры, узнав подробности юности соотечественника, организовали поиски его родных. И нашли сначала брата, потом… жену и дочь.
Хисако преданно ждала своего мужа 51 год: вернулась на родину с дочерью (сын умер еще в Корее), работала медсестрой и всю жизнь откладывала из своего скудного заработка деньги на строительство скромного домика. Она построила дом для мужа, записав имущество на его имя, и даже счет в банке открыла для Ясабуро, хотя не знала, жив ли он, вернется ли когда-нибудь. Когда супруг нашелся, их дочери Кумико было уже за пятьдесят.
Дочь и брат Якова Ивановича приехали в Прогресс, чтобы уговорить его вернуться на родину. Но он отказался. «Я не могу тебя оставить, ты для меня всё», – говорил он своей русской жене. И тогда Клавдия Леонидовна решила сама отправить мужа в Японию – она понимала, что здесь он долго не проживет, поскольку сильно болел, а там условия для стариков намного лучше. А его японская жена Хисако должна хотя бы перед смертью увидеть и обнять мужа.
Клавдия Леонидовна сама сделала Якову Ивановичу загранпаспорт, поменяла сбережения на доллары и… развелась, – иначе там, дома, он не мог бы претендовать на пенсию, имущество и наследство. И в марте 1997 года попрощалась с любимым человеком навсегда.
Ясабуро в кругу своей первой семьи
Ясабуро постоянно присылал ей небольшие подарки из Японии, каждую субботу звонил и приглашал к себе в гости. Известная японская писательница написала книгу о Клавдии Новиковой, тележурналисты сняли фильм, и амурчанка стала известна в стране. В префектуре Таттори, пригороде Токио, всем миром собирали деньги на поездку «бабы Клавы» в Японию, и когда она все же решилась (ей было уже за восемьдесят) приехать, стала там чуть ли не национальной героиней. Тогда же Клавдия Леонидовна впервые встретилась с японской женой своего Яши: они обнялись и расплакались – им даже не нужен был переводчик, чтобы понять друг друга.
Хисако и Клавдия
Потом жительница Прогресса еще дважды была в Стране восходящего солнца, в том числе на спектакле, созданном на основе судеб русской женщины и японского военнопленного. И в каждый ее приезд Ясабуро уговаривал остаться с ним – его японская супруга Хисако умерла, а в каждом телефонном разговоре – он просился назад, в Прогресс. Он хотел вернуться в Россию. И снова Клавдия не разрешила. Объяснила мужу ясно, разумно: в Японии у него выше уровень жизни, там его приглашают в школы читать лекции, он востребован. Пару раз и Ясабуро гостил в России. И все оставшиеся им годы каждую субботу звонил Клавдии. Она и жила-то от звонка до звонка. Аккуратно переводя в доллары пенсию Ясабуро и всю, до копеечки, переправляя ему в Японию…
– Она до последнего была очень активна – в прошлом году сама вскопала и засадила свой огород, – рассказывает Алексей Родя, один из немногих, кто хорошо знал свою односельчанку.
Алексей Исаакович познакомился с Клавдией Леонидовной и Яковом Ивановичем около тридцати лет назад, они общались семьями. Когда Ясабуро уезжал в Японию, он попросил своих друзей помогать жене. Его просьбу Алексей Исаакович и Любовь Степановна Родя исполнили и были с бабой Клавой до последних ее дней. Они же организовали достойные похороны.
Последнее письмо Ясабуро Клавдии
«Клавдия! Я узнал о том, что тебя не стало, и скорбь одолевает меня. Я пытался дозвониться до тебя 30 августа, в день моего 96-летия, но у меня не получилось. Последний раз я слышал твой голос 14 июля. Все сорок лет, что я прожил с тобой в России, ты всегда была рядом со мной, всегда поддерживала меня. Спасибо тебе за все! Я смог вернуться в Японию только благодаря твоим усилиям, твоему усердию. Я безмерно признателен тебе за это. Вспоминаю, как мы даже изготовили гроб тебе и мне на родине. Если бы это было в моих силах, я бы хотел примчаться к тебе и прижать тебя к сердцу крепко-крепко. Но я бессилен. Спи спокойно, дорогая Клавдия. Твой Ясабуро».
Последние годы жизни Ясабуро Хачия безмерно тосковал по России: – Сердце у меня пополам… Летом 2015 года умер…
